Неточные совпадения
Еще по
звуку легких шагов на лестнице он почувствовал ее приближение, и, хотя он был доволен своею
речью, ему стало страшно за предстоящее объяснение…
Но потом, вспомнивши, что он не один, притихнул вдруг, постарался кое-как замять неумеренный порыв восторгновенья, и когда Платонов, принявши кое-какие из этих
звуков за обращенную к нему
речь, спросил у него: «Чего?» — он отвечал: «Ничего».
И дождалась… Открылись очи;
Она сказала: это он!
Увы! теперь и дни, и ночи,
И жаркий одинокий сон,
Всё полно им; всё деве милой
Без умолку волшебной силой
Твердит о нем. Докучны ей
И
звуки ласковых
речей,
И взор заботливой прислуги.
В уныние погружена,
Гостей не слушает она
И проклинает их досуги,
Их неожиданный приезд
И продолжительный присест.
Бросила прочь она от себя платок, отдернула налезавшие на очи длинные волосы косы своей и вся разлилася в жалостных
речах, выговаривая их тихим-тихим голосом, подобно когда ветер, поднявшись прекрасным вечером, пробежит вдруг по густой чаще приводного тростника: зашелестят, зазвучат и понесутся вдруг унывно-тонкие
звуки, и ловит их с непонятной грустью остановившийся путник, не чуя ни погасающего вечера, ни несущихся веселых песен народа, бредущего от полевых работ и жнив, ни отдаленного тарахтенья где-то проезжающей телеги.
Почувствовал он что-то заградившее ему уста:
звук отнялся у слова; почувствовал он, что не ему, воспитанному в бурсе и в бранной кочевой жизни, отвечать на такие
речи, и вознегодовал на свою козацкую натуру.
Голос Аркадия дрожал сначала: он чувствовал себя великодушным, однако в то же время понимал, что читает нечто вроде наставления своему отцу; но
звук собственных
речей сильно действует на человека, и Аркадий произнес последние слова твердо, даже с эффектом.
Узнай, по крайней мере,
звуки,
Бывало, милые тебе —
И думай, что во дни разлуки,
В моей изменчивой судьбе,
Твоя печальная пустыня,
Последний
звук твоих
речейОдно сокровище, святыня,
Одна любовь души моей.
Песни Леля
И
речь его — обман, личина, правды
И чувства нет под ними, то лишь в
звукиОдетые палящие лучи.
Теперь я с удовольствием, как всегда, смотрел на его энергичное квадратное лицо, но за монотонными
звуками его
речи мне слышался грудной голос нового словесника, и в ушах стояли его язвительные
речи. «Думать» и «мыслить»… Да, это правда… Разница теперь понятна. А все-таки есть в нем что-то раздражающее. Что-то будет дальше?..
И тихого ангела бог ниспослал
В подземные копи, — в мгновенье
И говор, и грохот работ замолчал,
И замерло словно движенье,
Чужие, свои — со слезами в глазах,
Взволнованны, бледны, суровы,
Стояли кругом. На недвижных ногах
Не издали
звука оковы,
И в воздухе поднятый молот застыл…
Всё тихо — ни песни, ни
речи…
Казалось, что каждый здесь с нами делил
И горечь, и счастие встречи!
Святая, святая была тишина!
Какой-то высокой печали,
Какой-то торжественной думы полна.
Паншин возражал ей; она с ним не соглашалась… но, странное дело! — в то самое время, как из уст ее исходили слова осуждения, часто сурового,
звук этих слов ласкал и нежил, и глаза ее говорили… что именно говорили эти прелестные глаза — трудно было сказать; но то были не строгие, не ясные и сладкие
речи.
В саду Калитиных, в большом кусте сирени, жил соловей; его первые вечерние
звуки раздавались в промежутках красноречивой
речи; первые звезды зажигались на розовом небе над неподвижными верхушками лип.
Она его приняла как нельзя лучше, и до поздней ночи высокие комнаты дома и самый сад оглашались
звуками музыки, пенья и веселых французских
речей.
Все сохранно дошло — очень нарядный инструмент, о
звуке будет
речь после.
Слог его отличался пылкостью, пышностью и образностью, и его
речи не только не мешал, а даже как-то странно, своеобразно украшал ее кавказский акцент с характерным цоканьем и гортанными
звуками, похожими то на харканье вальдшнепа, то на орлиный клекот.
В комнате непрерывно звучали два голоса, обнимаясь и борясь друг с другом в возбужденной игре. Шагал Павел, скрипел пол под его ногами. Когда он говорил, все
звуки тонули в его
речи, а когда спокойно и медленно лился тяжелый голос Рыбина, — был слышен стук маятника и тихий треск мороза, щупавшего стены дома острыми когтями.
Оперов, кажется, тоже разделяя мое мнение, стоял сзади всех; но
звук голоса Семенова, когда он своей обыкновенной отрывистой
речью приветствовал Зухина и других, совершенно успокоил нас, и мы поторопились выйти вперед и подать — я свою руку, Оперов свою дощечку, но Семенов еще прежде нас протянул свою черную большую руку, избавляя нас этим от неприятного чувства делать как будто бы честь ему.
Слилися
речи в шум невнятный;
Жужжит гостей веселый круг;
Но вдруг раздался глас приятный
И звонких гуслей беглый
звук;
Все смолкли, слушают Баяна:
И славит сладостный певец
Людмилу-прелесть и Руслана
И Лелем свитый им венец.
Наталья Николаевна не прерывала возвышенных и страстных
речей мужа ни одним
звуком, и он говорил на полной свободе, какой не давало ему положение его ни в каком другом месте.
В это время у открытой боковой двери вагона остановились две фигуры, и послышались
звуки русской
речи.
— А я из Клишина: там и переехал; все берегом шел… Да не об этом
речь: я, примерно, все насчет… рази так со старым-то дружком встречаются?.. Как словно и не узнала меня!.. А я так вот взглянул только в эвту сторону, нарочно с дороги свернул… Уж вот тебя так мудрено признать — ей-богу, правда!.. Вишь, как потолстела… Как есть коломенская купчиха; распрекрасные стали!.. Только бы и смотрел на тебя… Эх! — произнес Захар, сделав какой-то
звук губами.
Яков говорил и улыбался слабой улыбкой. И
звук его голоса, и слова
речей — всё в нём было какое-то бескровное, бесцветное… Лунёв разжал свою руку, — рука Якова слабо опустилась.
Закончились
речи, задвигались стулья; из гостиной, убранной экзотикой и цветами, раздался
звук рояля, и все двинулись туда, к кофе и ликерам.
Э-эх, Фома Игнатьевич! — воскликнула она, повышая голос и учащая ритм своей певучей
речи,
звукам которой красиво вторило журчание воды.
Купцы окружили своего оратора тесным кольцом, маслеными глазами смотрели на него и уже не могли от возбуждения спокойно слушать его
речи. Вокруг него стоял гул голосов и, сливаясь с шумом машины, с ударами колес по воде, образовал вихрь
звуков, заглушая голос старика. И кто-то в восторге визжал...
Он ловит жадною душой
Приятной
речи звук волшебный
И взоры девы молодой.
В середине
речи дамы позади меня послышался
звук как бы прерванного смеха или рыдания, и, оглянувшись, мы увидали моего соседа, седого одинокого господина с блестящими глазами, который во время разговора, очевидно интересовавшего его, незаметно подошел к нам. Он стоял, положив руки на спинку сидения, и, очевидно, очень волновался: лицо его было красно, и на щеке вздрагивал мускул.
Сменялась и эта картина, и шевелилось передо мною какое-то огромное, ослизшее, холодное чудовище, с мириадами газовых глаз на черном шевелящемся теле, по которому ползли, скакали, прыгали и спотыкались куда-то вечно спешащие люди; слышались сиплые
речи, детские голоса, распевающие под
звуки разбитых шарманок, и темный угол моей комнаты, в окне которой слабо мерцал едва достигавший до нее свет уличного фонаря.
Неконченные
речи в беспорядке отрывались от их трепещущих губ, и каждое слово стоило поэмы… — само по себе незначущее, но одушевленное
звуком голоса, невольным телодвижением — каждое слово было целое блаженство!
В пространстве синего эфира
Один из ангелов святых
Летел на крыльях золотых,
И душу грешную от мира
Он нес в объятиях своих.
И сладкой
речью упованья
Ее сомненья разгонял,
И след проступка и страданья
С нее слезами он смывал.
Издалека уж
звуки рая
К ним доносилися — как вдруг,
Свободный путь пересекая,
Взвился из бездны адский дух.
Он был могущ, как вихорь шумный,
Блистал, как молнии струя,
И гордо в дерзости безумной
Он говорит: «Она моя...
Всегда он с думою унылой
В ее блистающих очах
Встречает образ вечно милый.
В ее приветливых
речахЗнакомые он слышит
звуки…
И к призраку стремятся руки;
Он вспомнил всё — ее зовет…
Но вдруг очнулся. Ах! несчастный,
В какой он бездне здесь ужасной;
Уж жизнь его не расцветет.
Он гаснет, гаснет, увядает,
Как цвет прекрасный на заре;
Как пламень юный, потухает
На освященном алтаре!!!
Русский, говоря по-французски, в каждом
звуке изобличает, что для органов его неуловима полная чистота французского выговора, беспрестанно изобличает свое иностранное происхождение в выборе слов, в построении фразы, во всем складе
речи, — и мы прощаем ему все эти недостатки, мы даже не замечаем их, и объявляем, что он превосходно, несравненно говорит по-французски, наконец, мы объявляем, что «этот русский говорит по-французски лучше самих французов», хотя в сущности мы и не думаем сравнивать его с настоящими французами, сравнивая его только с другими русскими, также усиливающимися говорить по-французски, — он действительно говорит несравненно лучше их, но несравненно хуже французов, — это подразумевается каждым, имеющим понятие о деле; но многих гиперболическая фраза может вводить в заблуждение.
Так как, верный привычке не посещать лекций, я оставался дома, то, проходя зачем-либо внизу, не раз слыхивал, как Татьяна Андреевна громким шепотом читала старинные романы, вроде «Постоялый двор», и, слыша шипящие
звуки: «по-слее-воос-хоож-деее-ни-яяя солн-цааа», я убедился, что грамота нашей барыне не далась, и что о чтении писанного у нее не могло быть и
речи.
Мужики говорили все медленнее, уныние звучало в их словах, и меня тоже тихонько трогала печаль, потому что холодное небо грозило дождем, и вспоминался мне непрерывный шум города, разнообразие его
звуков, быстрое мелькание людей на улицах, бойкость их
речи, обилие слов, раздражающих ум.
Челкаш чувствовал себя овеянным примиряющей, ласковой струей родного воздуха, донесшего с собой до его слуха и ласковые слова матери, и солидные
речи истового крестьянина-отца, много забытых
звуков и много сочного запаха матушки-земли, только что оттаявшей, только что вспаханной и только что покрытой изумрудным шелком озими… Он чувствовал себя одиноким, вырванным и выброшенным навсегда из того порядка жизни, в котором выработалась та кровь, что течет в его жилах.
(Дверь за Бессеменовым затворяется, и конца
речи не слышно. Комната пуста. С двух сторон в нее несется шум:
звуки голосов из комнаты Бессеменовых, тихий говор, стоны и возня из комнаты Татьяны. Тетерев вносит ведро воды, ставит у двери и осторожно стучит в нее пальцем. Степанида отворяет дверь, берет ведро и тоже выходит в комнату, отирая пот с лица.)
Сгустились люди вокруг меня, точно обняли, растит их внимание силу слова моего, даёт ему
звук и красоту, тону я в своей
речи и — всё забыл; чувствую только, что укрепляюсь на земле и в людях, — поднимают они меня над собой, молча внушая...
Арбузов не знал английского языка, но каждый раз, когда Ребер смеялся или когда интонация его слов становилась сердитой, ему казалось, что
речь идет о нем и о его сегодняшнем состязании, от
звуков этого уверенного, квакающего голоса им все сильнее овладевало чувство страха и физической слабости.
Лучи их сладостных очей
И
звук их песен и
речейНад колыбелию моей…
Стон густых голосов, изредка перебиваемый задыхающеюся, хриплою, крикливою
речью, стоял в воздухе, и стон этот долетал, как
звук шумящего моря, до окошек барыни, которая испытывала при этом нервическое беспокойство, похожее на чувство, возбуждаемое сильною грозой.
Твоих
речей услышать
звукиЕще желала б я хоть раз...
В окошке над столом тихонько пел ржавый вертун жестяной форточки, и самовар тоже напевал, —
речь хозяина не мешала слушать эти
звуки.
Он помолчал, будя свой ум, сладко дремавший под
звуки её
речей. Потом заговорил о происхождении мира так, как он понимал его...
Видно было, что она хотела что-то еще сказать, но
речь ее стала уже мешаться и вышла нескладна; мало-помалу
звуки ее голоса слабели, слабели и совсем стихли; смутные, полуоткрытые глаза не сходили, однако, с мужа и как бы силились договорить все остальное; наконец и те начали смежаться… Григорий взглянул на нее еще раз, потом подошел к полатям, снял с шеста кожух, набросил его на плечи и вышел из избы.
Но, вспоминая неутомимое тело Глафиры, певучий носовой
звук ее
речей и заглатывающий взгляд синих пьяных глаз, он сжимал кулаки, скрипел зубами и готов был реветь от обиды. Точно пила резала ему грудь, он обливался потом от возбуждения, бродил по арестантской, шатаясь, как слепой, и скороговоркою, сквозь зубы говорил...
Едва окончена была такая
речь,
Как вдруг я слышу крик и
звук кинжалов...
Если бы развернуть это выражение в членораздельные
звуки и связную
речь, то оно значило бы, вероятно: есть на свете облака и солнце, и снег, и дорога, и камни.
И долго молча плакала она.
Рассыпавшись на кругленькие плечи,
Ее власы бежали, как волна.
Лишь иногда отрывистые
речи,
Отзыв того, чем грудь была полна,
Блуждали на губах ее; но
звукиЯснее были слов… И голос муки
Мой Саша понял, как язык родной;
К себе на грудь привлек ее рукой
И не щадил ни нежностей, ни ласки,
Чтоб поскорей добраться до развязки.
Бывает так, что на горизонте мелькнут журавли, слабый ветер донесет их жалобно-восторженный крик, а через минуту, с какою жадностью ни вглядывайся в синюю даль, не увидишь ни точки, не услышишь ни
звука — так точно люди с их лицами и
речами мелькают в жизни и утопают в нашем прошлом, не оставляя ничего больше, кроме ничтожных следов памяти.
Платонов (вздыхает). Давно уж я не слыхал таких
речей… Что-то слышится родное в звонких песнях ямщика!.. И я когда-то был мастером рассыпаться… Только, к сожалению, всё это фразы… Милые фразы, но только фразы… Чуточку бы искренности… Фальшивые
звуки ужасно действуют на непривычное ухо…